Идиот

[PSOHD]

Автор: KoriTora
Название: Идиот (по мотивам песни О.Афраймович "Идиот" )
Жанр:POV Ди
Содержание: почему Ди сбежал? Почему плакал? Почему его ищет Леон? Есть версия до пошлости простая.
Предупреждение: у меня опять все грустно Y_Y
Предупреждение 2: слишком длинно для нормального драббла.


Я ведь не думаю, что будет просто и легко? Ди в зеркале смотрит холодными глазами, чуть вздергивает острый подбородок, глумливо улыбается самыми кончиками губ… нет, я не думаю. Ди фыркает: «Какое совпадение! И мне не показалось, что ты думаешь». И улыбается чуть веселей. И горше.

Леон после подобной фразы уставился бы на меня разьяренно-растерянным взглядом: ведь ясно же, что издеваюсь, но сказать что-то себе дороже. Он усвоил довольно быстро: мне выставить его невежей так же просто как проглотить эклер. Но он считал, что мне это еще и столь же приятно… Как же часто говорил я ему, что это он пытается себя унизить, а не я. Сколько раз пытался я доказать ему, что он гораздо лучше, чем хочет выглядеть… чище, добрее, веселей, умней, великодушней… какое это было мучение. Все время с ним была одна морока.

Он не сдержался бы, конечно – в результате. Затаил бы обиду на все чаепитие. Его обида… она колола как иголки, как мороз, невидимо-невысказанная, но ощутимая. Смертельная. Я часто, не стерпев, бросал очередную шпильку в его адрес, гораздо более невинную, но точно рассчитанную, чтобы он сорвался… начал кричать. Мы часто так ругались. Но легче было когда он кричал, чем когда злился.

Он часто, хлопнув дверью, уходил. И возвращался следующим вечером – с пирожными и надуманным предлогом. Рычал на меня прямо от дверей, как дикий зверь, но я был ему рад, так рад… я каждый раз боялся, что он однажды не вернется… Да как же угораздило меня влюбиться в этого неотесанного, близорукого чурбана?!

Ди в зеркале, наверное, кривит губы от отвращения – вот только я закрыл лицо атласным рукавом и ничего не вижу. Стыдно. Горько…

Нельзя сказать, что я не намекал. Гордость моя сочилась черной кровью, когда я как фривольная певичка кокетничал, просил его «остаться на ночь» и «защищать всю жизнь»… при Александре я бросился к нему на шею, это было и весело, и стыдно… и так больно, когда вампир рассыпал розы, уходя, и запах их – их и Леона, что уж лгать себе, - вскружил мне голову, а он… Он оттолкнул меня. Так резко. И ведь даже не жестоко. Он думал, я играю, как всегда. Я не могу его винить. Что сделать, я его не привлекал. Не привлекал, точнее, как любовник. Больно, обидно, стыдно… я смирился. Я был готов забыть семью и долг – ради того, кому я не был нужен.

Я научил его всему чему возможно. Леон способный ученик: он слышал брата, видел зверей, время от времени, но все же… И, что бы он не говорил, но он любил те чудеса, которые я щедро рассып'ал вокруг него и Криса.

И отчасти, я знаю, он любил… меня. Наверно, так же целомудренно как брата… нет, ведь брата он частенько мог обнять, взъерошить волосы, а я… меня можно коснуться только грубым, болезненным захватом на запястье, заламывая руку… за грудки схватить, трясти как… как… О, вот за это я, конечно, зол! За то что он ни разу – ласково, даже по-дружески – ни разу… хотя, ну что он мог «по-дружески», ну что? Огреть промеж лопаток? Нет, увольте. Уж лучше за грудки… его глаза были тогда так близко-близко… я однажды отвернулся при этом действе, чтобы удержаться, не чмокнуть в нос – он был такой смешной!

И все же он любил меня, я знаю. Ведь он же понимал, что это я – причина стольких бед его сородичей, он видел все, и в этом лгать себе не собирался, действительно искал мою вину и доказательства ее. И находил. Полиции их было мало, но Леон все понимал. Порой смотрел больными страшными глазами и мне хотелось умереть тогда, и в те секунды я ненавидел себя больше чем людей… Как он любил меня, если при этом доверял мне свою жизнь и даже жизнь своего брата? И приносил, искал для меня эти небывалые конфеты… старался порадовать, наивно подлизаться… Если пытался защищать меня… все время охранял – меня от мира, мир от меня…

Он так хотел меня возненавидеть. После ухода Криса он сумел. Почти сумел. Довольно чтобы наконец-то я посмел разрезать эту нить и без оглядки сбежать куда глаза глядят. Потом был Хоуэлл и отец, и софу… Зачем, зачем я вообще вернулся в Лос-Анжелес? Хотел увидеть своего отца. Хотел любви. Хотел любить того, кого возможно. Что же, я приехал и там была моя любовь… смешно. Зачем понадобился он отцу? Не знаю… И не желаю знать.

На самом деле, все не так, я лгу. Просто несчастный старый Веска Хоуэлл… он показался мне похожим Леона. То же немыслимое твердолобое упорство. То же невежество и узколобость. Та же самоубийственная доброта. И я… я захотел узнать что же могло связать такого человека с одним из Ди. С самым жестоким Ди. О, ками-сама, кажется, я знаю. Если отец не обманул меня тогда вместе с обоими избранниками нашими. Мне часто говорили, очень часто, я похож на моего отца. Теперь я знаю, это правда – больше, чем мне хотелось бы. Но я не совершу его ошибки. Последней из его ошибок – все другие я, очевидно, все же совершил.

Я не позволю ему погубить для меня жизнь, как это сделал с Хоуэллом отец. Ему не надо будет больше шататься по планете словно разбуженный среди зимы медведь. Он спал и видел человеческие сны. Я разбудил его. Осталось объяснить из-за чего я это сделал. Извиниться. И отпустить. Ведь он же сам не знает, не понимает, почему он следует за мной. Это тонкая, как творение шелкопряда ниточка держит, тянет его ко мне. Мое желание быть с ним. Чтобы он был со мной. Чтобы вошел однажды...

Он уже в Токио, я знаю. Я дождусь. Не стану убегать. Поговорю с ним. Пусть скажет мне, что я ему не нужен. И я... я разучусь все время его ждать.

Ди в зеркале прекрасен в новом чеонгсаме. Его не портят даже красные глаза.

Нет, я не думаю, что это будет просто и легко.