оммёдо

[PSOHD]

Автор: Нагико
драббл:оммёдо
С пейрингом: Леон/Ди
Рейтинг: NC-17
Жанр: слеш

я поправила. вставила в кавычки мысли и чувства Леона.


оммёдо

Тории. Мне сегодня снились тории. По правде говоря, в мире людей тории нашей семьи были разрушены не то 1498, не то в 1489, я не помню точно. Но вот в мире духов они по-прежнему стоят. И я видел как Леон пересекает границу мира духов. Мертвый. И мертвое тело во сне нес я. Для того чтобы передать его с рук в руке себе же. Я встал и отправился в ванну. Я не мог даже предположить, откуда может прийти опасность, ясно только одно, это как-то связанно с магазинчиком моего деда. А уж если быть совсем точным, то со мной. Я тихонько засмеялся и зачерпнул ладонями сандаловую пену для ванны. Да уж, мистер несносный, грубый, тупой, неотесанный мужлан, мой совершенно не выносимый детектив, можно сказать, что он вообще не расследует дел, так или иначе, не связанных с нами. Я не хотел его смерти. Со стороны кухни донесся ставший уже привычным грохот. Тен-чан дежурит по кухне уже третий день, и все было бы отлично, вот только он не выносит, когда у него еду воруют. Наверняка это Кью-чан не удержался и стащил имбирное печенье. Я вздохнул и вылез из ванны. Из зеркала во всю стену на меня хмуро глянуло собственное лицо. Я перевел взгляд ниже, капельки воды скользили по груди, плавно огибая впадинку пупка. Я смахнул щекотную воду и положил руки на бедра. Н-да, по-моему, я похудел. Ветер – это я. Повинуясь моему дыханию, вокруг тела сформировался теплый воздушный поток. Я легонько оттолкнулся от пола и лег на воздух. Как же хорошо! Жаль даже, что волосы так быстро высохли. Я решил приглядеть за Леоном, все же он мой человек. Особенный.
Он пришел поздно, выбив ногою дверь, кинул в меня табличку «закрыто». Сунул под нос фотографию, потом еще одну, и еще. Голые юношеские тела, с вырванным сердцем, пустые, мертвые глаза, с побелевшей радужкой. Четверо. Пока всего лишь четверо.
- что это? Я тебя спрашиваю, что это?
- Астирия. Один из князей ада. Он редко забирает себе в услужение людей. Не расследуйте это дело детектив! Умоляю вас!
- что за чушь вы мне тут на уши вешаете? Какую то наркоту новую привезли? Какую? Откуда?
- не связывайтесь! У меня нет над ним власти!
- это какая-то группировка? Это что, способ наказывать виноватых? Ритуальная казнь? И кстати, а над кем у вас есть власть, граф?
- это не важно. Я очень прошу вас, детектив, не расследуйте это дело, я беспокоюсь о вас!
- ну, уж нет! Я этого маньяка на электрический стул посажу!
Леон развернулся к двери, и мое сердце пропустило удар. И еще один. И еще. Князь тьмы Астирия не забирает за раз менее девяти слуг. Не менее малого круга силы. А погибло всего только четверо, всего только четверо! Леон.
- Леон! Я не отпущу вас, вы никуда отсюда не пойдете!
- что значит не пойду?! Отойдите от двери! Немедленно!
Я вцепился в футболку Леона, как тонущий в спасательный круг. Мне было страшно.
- не уходите, прошу вас. Пожалуйста, не уходите, ну, пожалуйста!
- что вы себе позволяете, граф! У меня работа, мне еще отчет писать!
Леон так стиснул мои запястья, что пальцы разжались. Я заплакал.
- да как вы не понимаете! Мне страшно оставаться здесь одному! Как же вы можете?! Принесли эти ужасные фотографии, я же теперь на улицу буду бояться выходить! Не уходите, я вас умоляю! Не уходите..
Леон отпустил мои руки, и я обнял его за талию, быстро засунул обе руки под футболку, прижал к лопаткам. Защитное заклинание можно нанести только на голую кожу. Я поднял на детектива глаза. Он стоял смирно, опустив руки вдоль тела и приоткрыв рот. Вот и хорошо, главное успеть. Ветер образовал вокруг нас кольцо, смел негодующего, вопящего Кью-чана за дверь, выдул тотетсу из под дивана. Мы остались одни в комнате, по периметру которой вился смерч. Будто бы белый змей кольцом свернулся. Я оборвал пустые обвинения в черствости, и принялся плести защиту. На древне японском. Мои глаза прекратили видеть, мир разделился на потоки силы, зеленые, золотистые, фиолетово-чернильные. Под моими пальцами возникала пентаграмма, она просачивалась в Леона, переплетаясь с его нервными окончаниями и жизненной силой.
«чертов несносный граф! Да что он себе позволяет! У меня просто опустились руки. Я стою, смотрю, на него, а мои лопатки обжигают его ладошки. Ну что это такое, смотрит на меня своими глазами, шепчет что-то протяжное, почти стонет. Слезы еще не высохли, ресницы мокрые, и взгляд такой, странный. Даже для графа странный. Мне кажется, он меня не видит.
- эй, ты что это делаешь? Ты куда руки свои засунул?
Ну так и есть, не реагирует. Чертов граф, чертов ветер. Ну, где вы видели смерч внутри комнаты? Такого просто не бывает. Я попробовал его стряхнуть, передернул плечами, а Ди как затряся весь, еле успел подхватить по локти, пока он не упал. И так страшно стало, будто конец света, вот сейчас кольцо ветра сожмется и нас не будет. Его не будет. Это все круговерть, чертова ветряная ловушка. Ну, куда он денется этот граф, и ничего с ним не будет. А если будет? Чего он так испугался? Или кого? А может, он испугался за меня? От солнечного сплетения кругами начало расходится тепло. Страх ушел, остался шок. Шок от понимания, я не переживу если с ним что. Я представил его голым, с вырванным сердцем, с белой радужкой. Меня тошнило. Я этого маньяка под паркет закопаю. Я притянул Ди поближе, его дрожащие коленки, напряженная спина, судорогой скрученные плечи. Я почувствовал его всего, до кончиков пальцев в шелковых туфельках. У меня встало. Сердце заколотилось, мысли заметались, все в голову лезло, как полтора года назад мы с Джил выводили нелегальных эмигрантов из борделя. Там не только девчонки были. Я когда этого Джери до скорой волок, а потом допрашивал, такого наслушался. Два дня потом пил. Я покраснел. Чертов Ди! Совсем как девчонка, глаза как омуты, как разноцветные камни, и я упал на их дно. На самое дно, и давно упал. И этот запах. От Ди пахло чем то молочным, вроде как от пудинга, и еще чем то резким, тяжелым, от этого запаха крутит живот, хочется еще и еще. И если вдруг его…Его…а ведь все четверо были гомиками, черт их дери. Извращенцы. Маньяк – извращенец. Ди – извращенец. И я извращенец. Ведь никогда же, никогда, всегда девчонки нравились, а тут не только стоит, но и сердце болит за него. Непривычно. Ну, ничего. Мне сегодня тоже можно все. Я одной рукой принялся выворачивать карманы. Нет. Вот черт. Я на всякий случай заглянул в бумажник. Ага! Есть! Ну погоди, дорогой мой граф, я тебе покажу как в любви на китайском объясняться. Я тебе покажу как надо мной издеваться. Как кокетничать, чертовка. Ты меня будешь умолять, зараза китайская. Ты мой. Ты только мой. Я зажал в ладошке презерватив и принялся ждать, когда Ди очнется. Ты больше не будешь бояться, и плакать, мой граф. А все вопросы я отложу на потом.»
Еще немного, и еще. Ну, вот и все. Нервное возбуждение схлынуло, ноги подкосились, но я не упал. Руки Леона держали крепко, кончики его пальцев чуть подрагивали. Я заглянул ему глаза, и мне стало жарко. Неужели….Леон. Любимый. И прямо сейчас.
Леон приподнял меня под ягодицы, прижал к себе. Я членом чувствовал пульсацию его желания, твердую, горячую плоть. Вцепившись ему в затылок, я попытался дотянуться до его губ. Не тут то было. Его рука прижала меня к плечу, язычок медленно заскользил по ушной раковине. Быстрее, медленнее, по кругу. Два оборота и легкий укус за мочку уха, еще два оборота и еще укус. И еще. Мое сердце колотилось как сумасшедшее, что же он делает? Я мог только вздрагивать и дышать, все чаще и чаще. Его руки держали меня, не давая заглянуть в глаза. Ну и не надо. Я закинул ногу ему на поясницу. Так ему будет удобнее чувствовать мое возбуждение. Леон с ритма не сбился, от его языка расходился жар, кругами, как волны от упавшего в реку камня. Мое тело полнилось истомой, кончики пальцев зудели. Неровное дыхание, сбивалось на хрип, время от времени я стонал. С меня будто бы сдирали кожу, от возбуждения было больно. А Леон держал меня на весу, и его язык скользил по уху. Да сколько же можно! Он же дышит как я, ему же тоже больно. И все же держит меня, не давая ни капли инициативы. Держит. У меня не сразу получилось заговорить, дыхание больше мне не принадлежало.
- ляю, пожалуйста. Сейчас. Умоляю
Леон ткнулся мне в шею губами, и показалось, что улыбка осталась на моей коже, как тату. Всего два шага и я оказался перекинутым через спинку кресла. Чеонгсам задран, штаны спущены, мой член прижат к животу его рукой. Ну Леон! все что я мог сделать, это положить руки на подлокотники. Звякнула пряжка ремня, коротко прошуршала молния. На пол упала какая то обертка. Я покраснел, мне стало жарко и немного страшно. Вот сейчас вот. Больно. Я задыхался, плач не мог пробиться сквозь сбитое дыхание, только хрип. Слезы капали на кресло, от ритмичных толчков мой член терся о ладонь Леона. Вторая его рука лежала на моей спине, он не гладил меня, тело скользило под ней само. Мое тело разрывалось от желания, на боль накатывало удовольствие. Все сильнее и сильнее. Я кончил первым и вместе с криком вырвался плачь. Я всхлипывал. Еще пара движений и Леон упал на меня. Он не закричал, но на мою шею падали слезы.
За кухонной дверью бесился огонь, не в силах разорвать мой ветер. Бедный дедушка. Леон отстранился, даря свободу. Перешагнув через штаны и туфли, я протянул к нему руки. Ноги тряслись. Он целовал мое лицо, ладони, запястья, а я обессилено висел в объятьях, от шума крови в ушах не разбирая его шепота. Ноги у Леона подкосились, и мы опустились на ковер. Я его ками. Он еще не знает, кто это, ками. Он понимает только, что я принадлежу ему. Леон приподнялся на локтях, и я начал расстегивать чионгсам. Ветер протолкнул в едва приоткрывшуюся дверь флакон массажного масла. Я улыбался.
- не закрывай глаза, прохрипел Леон.
И я не закрывал их. Сколько мог.


Астирия - Согласно иудейской традиции, один из князей уровня ада, называемого Беэр Шохат - "Могильная яма". Он управляет людьми, допускающими бесполезное пролитие семени. Посланные им ангелы-мучители появляются в этом мире, захватывают проливаемое напрасно семя, и из него получают питание силы нечистоты.

Синтоистский храм состоит из двух помещений - молельного зала (хайдэн) и комнаты (хондэн), в которой находится предмет, связанный с соответствующим ками. Важной частью храма являются тории - П-образные ворота, являющиеся символической границей между миром людей и миром ками. Часто строятся маленькие святилища на исторических и легендарных местах, оборудуются места поклонения у больших древних деревьев, также считающихся жилищами ками.

Синтоизм - это древнейшая японская религия. Ее название происходит от слова "синто" - "путь богов". В основе ее лежит поклонение всевозможным ками - сверхъестественным существам. Основные виды ками - это:
• Духи природы (ками гор, рек, ветра, дождя и т.д.);
• Незаурядные личности, объявленные ками;
• Силы и способности, заключенные в людях и природе (скажем, ками роста или репродукции);
• Духи умерших.


Китайская светская образованность обернулась в Японии и другой своей стороной: одним из ее порождений было то, что получило в Японии наименование Оммёдо (учение об Инь-Ян). Доктрина двух противоположных сил, действующих в природе: положительной –Ян и отрицательной – Инь, являемых людям, нагляднее всего в образах Света и Тьмы. Не менее существенное место в нем занимает и доктрина “пяти стихий” - пяти первоэлементов вещественной природы, наглядно являемых людям как вода, огонь, дерево, металл, земля. Соотношение двух сил бытия выражается в том, что каждая из них, развиваясь, переходит в противоположную ей, соотношение элементов природы выражается в их круговороте: каждый предыдущий “преодолевает” свой последующий – по одной концепции, “порождает” последующий – по другой. На этой основе и выросло то, что можно назвать физикой и химией того времени, - учением о бытии и природе