бета: Amarga
рейтинг:pg-13
пэйринг:Веска/Ди второй, за год до событий в манге.
жанр: адский киберпанк
давненько, как грится, не брал я в руки шашки...
Disorientation.
читать дальше
Время всегда выглядит по-разному. Когда бодрствуешь, оно течет как река, быстрее, медленнее, разветвляясь на рукава, собираясь прозрачными озерками. Во сне - дробится колкими кристаллами, сыплется в разных направлениях разноцветным песком, опадает снежными хлопьями.
В последнее время ему часто снилось, что время сузилось до полоски зеленых цифр, мельтешащих на лабораторных часах.
Кошмары, которые не положено видеть таким, как он, состояли из десятых, сотых и тысячных частиц времени, несущихся с такой скоростью, будто бы их захватил шквальный ветер.
Со скоростью битов и мегабитов, текущих по проводам, пульсирующих в инфракрасных портах. Электронный слепок, подменивший собой истинное лицо мира.
Тонкое медицинское стекло, крахмальные плоскости халатов, растворы – зеленоватые, мутно-желтые, ядовито-голубые, электронная ключ-карта выскальзывает из холеных пальцев и повисает на цепочке, медленно вращаясь…
Пляшущие значки на табло надвигаются, их скорость делается физически непереносимой, где-то в глубине сознания нарастает крик, время накатывает океанской волной, сбивает с ног и волочет по гальке событий. Хрустят птичьи косточки. Длинные волосы цепляются за камни, веером расплываются в серой соленой пене, постепенно окрашивая ее тающим кармином…
Ди вздрогнул и распахнул глаза. Как тихо. Успокаивающая прохлада льняных простыней – он сам их приобрел недавно, когда начались проблемы со сном. Атлас отчего-то раздражал. Смятая подушка под головой, идеально белая, никакого рисунка, это мешает заснуть. Ортопедический матрац, ровный-ровный, ничего общего с истерзанной временем кушеткой, к которой так привык его любовник.
«Ди, на этом аэродроме невозможно же уснуть! Это…ну, вроде как на столе лежать»
«Веска, я так хочу!»
«Ну, раз тебе это важно…»
В мелочах он всегда уступает.
Бесшумно, не меняя ритма дыхания, Ди повернул голову, подпер щеку рукой – прозрачный рукав кимоно сполз к локтю, обнажив гладкое предплечье. Некоторое время всматривался в очертания лежащего рядом человека. В темноте он видел, как кошка – зрачки расширялись до полной черноты, скрывая лиловые окантовки радужек, вбирали рассеянный свет, там, где другой увидел бы лишь тени и слепые пятна.
Сейчас время каплями сочилось сквозь ткань ночи, медленное и безразличное ко всему.
Спящий вздохнул, пробормотал что-то, откинул тяжелую руку с браслетом часов, нащупал блестящие пряди, растекшиеся по простыням, успокоился, задышал ровно. Ди не шевельнулся, лишь глянул на циферблат дорогого «Ориента», поблескивавшего в темноте металлом.
Четыре ночи.
Час, когда все замирает. Теперь уже не заснуть. А потом цифры начнут сыпаться, быстрее, быстрее и снова захлестнут электронным прибоем, проталкивая тебя в новый день.
Конец безмятежности. Временами ками отказывался понимать, как люди могут выносить подобное. Как его человек может мириться с этим.
Просыпаться утром, выжимать половинки апельсинов, включать кофеварку, заливать молоком овсяные хлопья. Надевать рубашку и чертыхаясь завязывать галстук.
- Ди, он опять!
Ками приподнимает тонкие брови, соскальзывает с «клятого аэродрома», на котором опять пролежал полночи без сна, вслушиваясь в царапающий шорох электронных цифр, подходит к зеркалу.
Галстук, конечно же, немедленно покоряется.
- Веска, как ты жил без меня двадцать лет? – мурлычет Ди, получая порцию утренних поцелуев.
- Ну как! Жил как-то. С трудом!
- И галстук каждый день завязывал?
- Хм… раньше он был послушнее. Завяжешь его разок, ну и все. Ты на него плохо влияешь! – сильные ласковые руки привлекают ближе, сминают шелк кимоно, проводят по узкой спине.
- Неужели мне уйти? Ради галстука? – алые губы изгибаются в знакомой улыбке.
- Еще чего! Тогда придется тебя арестовать. Спецагент я, или кто? – поцелуй, и еще один, собственнический и долгий.
- А сейчас?
- Сейчас я лично заинтересован. Пал жертвой чар, - руки действуют уверенно, не смущаясь, шелковое кимоно разъезжается в стороны, открывая нежный гладкий живот, тонкие ребра, бледные пятнышки сосков. – Не имеешь права мне отказывать.
Ди не меняется, не изменился ни на йоту за все это время. Черные волосы не потускнели, все так же стекают до талии, кожа белая и свежая, как у девушки, глаза – удлиненные, загадочные, невозможно лиловые на бесстрастном личике… кое-кто снова опоздает на работу. Некто В. Хоуэлл, сорока пяти лет, крупная шишка в ФБР. Пал жертвой чар. И это в наше просвещенное время!
- Ну-ну, - ками опускает ресницы и притягивает фбровца к себе за многострадальный галстук. Очень аккуратно.
Потом Веска уходит, поспешно щелкнув в замке ключом, а Ди выжидает некоторое время, нагишом валяется на кровати, по детски болтая ногами и задумчиво разглядывая ставший таким знакомым интерьер холостяцкой квартиры, чистой, просторной, но без капли уюта. Потом он поднимается, надевает чеонгсам, расчесывает волосы, в которые его человек только что зарывался лицом и бормотал что-то ласковое, скалывает их шпильками и вызывает машину.
Лоснящийся лимузин отвозит его в лаборатории, Genetic and Medicine Investigation Development Industry, огромное здание из стекла и бетона, сверкающее никелированной отделкой, сияющий кристалл в деловом центре ЛА.
Удивленные аспиранты и техники провожают маленькую фигурку в роскошном китайском платье взглядами, перешептываются. В последнее время с боссом происходит что-то неладное.
Владелец всего этого научно-технического великолепия стремительно проносится по стерильным коридорам, даже не останавливаясь, чтобы по обыкновению наорать на кого-нибудь за тупость и халатность. Шаги бесшумны, сдвинуты тонкие брови, длинные волосы летят за светилом генетики, как вихрь шелковых нитей.
Ди мчится так, будто за ним гонится взвод морских пехотинцев, пролетает мимо секретарши, врывается в роскошный, залитый трепещущими зелеными тенями кабинет и захлопывает за собой дверь.
Остаток дня он спит в кресле, свернувшись калачиком, подобрав под себя ноги и приоткрыв рот, спит среди полированного душистого дерева, мигающей индикаторами техники, переплетения лиан. Кабинет с огромным панорамным окном совмещен с зимним садом: перистые пальцы монстер отбрасывают на бледное лицо изумрудные и золотистые отблески, колышутся ветви цветущей жакаранды, в мраморной чаше фонтана плавают золотые рыбки. Электроника и живые цветы, ионизирующие фильтры и плеск жемчужных капель. Солнце гуляет по огромному залу с высоченным потолком, оглаживает лучами поверхность стола, разлетевшиеся темные пряди, золото вышивки на рукаве, зеленую пену листьев, пестрые соцветия орхидей.
Высоко над городом, куда не долетают гудки автомобилей, мерное гудение механизмов, звяканье стекла в лаборатории, дымы, голоса и судорожные всплески человеческих душ, Ди спит.
Следующей ночью он снова проснется в четыре и будет лежать до утра, молча глядя в потолок.
Сердце Вески в этот час словно спотыкается и стучит неровно. Месяц назад Ди нашел в кармане его пиджака нитроглицерин.
Тогда время, которое всегда было огромным и безмятежным, как океан, опрокинулось и ударило волной. Оно рассыпалось на потоки цифр и стало простреливать навылет. Его вдруг стало недостаточно.
Каждую ночь сердце его человека спотыкается чуточку сильнее.